около года назад мой восьмилетний подросток вытащил меня, когда он разговаривал с коллегой третьим классом: «Моя мама так странно относится к детям».
Он был прав. Я только что видел очаровательного младенца и стал мягким в мозге. Невольно я сказал что -то вроде: «Ооооо, детка!» и схватил яичник.
Теперь, когда моему маленькому ребенку три года, у меня скучная боль для ребенка. Поскольку я продолжаю готовить его еду и покупать его одежду, я не могу не заметить, что он больше не так мало. Мой ребенок не ребенок; Он может найти свои собственные шоу на Hulu+, ради Бога.
Дошкольные друзья Сойера становятся большими братьями и сестрами. Мамас и Папы говорят о своих плотно-трудных, колики-новорожденных, и я сравниваю их заявления с шумным, решающим ребенком, говорящим на полном разбирательстве, капившим с дивана перед нами. Или они говорят о своей неотъемлемой беременности, и я помню, как мой тошнотворный первый триместр или зуд холестаза. Поскольку я пытаюсь вести соответствующий разговор, я понимаю, что мои анекдоты от первого лица довольно несвежи.
Я оглядываюсь вокруг моих сверстников, у которых есть больше детей, и чувствую, что что -то упускаю. Риск отчуждения любого из вас, читателей, я так не хочу больше ходить туда, где есть беременность и еще больше увеличить мою семью, но у меня все еще есть муки. Что это за фигня?
После того, как у нас появился второй ребенок, у нас был дьявол некоторое время, решив, хотим ли мы больше детей. Но на этот раз я знаю, что мы закончили. Итак, почему так сложно двигаться дальше?
Вы видите это лицо? Конечно, я хочу один. Шутя. Не шучу
No Responses